Эротический Триллер

[foma 0]

Некоторое время назад я работала в школе. Впадая временами в образ обиженной бюджетом РФ просветительницы, я принималась трепаться о необходимости дополнительного заработка. Дотрепалась я до того, что мою преподавательскую деятельность разбавил ударный труд в порнобизнесе.

Как-то раз я проповедовала и ругалась с особенной страстью, и наш друг Шура Г. расчувствовался и сказал – а давай-ка, поучаствуй в эротической съемке для одного славного журнала?!

- Ах, что ты, Шура, - я горделиво расправила плечики, - да я уже давно не в форме… да я шейпинг третий год прогуливаю…

И затихла, кося на Шуру и доверчиво ожидая комплимента.

- Да нет, что ты! - замахал руками Шура. - Не в качестве модели, а как фотограф – у тебя порой такие ракурсы занятные бывают!..

- А, ну конечно, конечно, - забормотала я, - как фотограф даже интереснее… конечно… да-да…

 

(Отступление.

Не знаю, приходилось ли вам сталкиваться с тем, что термин «эротика» люди трактуют по-разному.

В детстве я прочла 13 томов Тургенева, поэтому мне казалось, что эротика – это когда много намеков, полутонов и недосказанностей, скажем - спина вся нагая, а бедра укрыты рубероидом шелком или женщина укутана в соболя и видно голые плечи…

А уважаемый Шура искренне считал, что эротика – это когда одно женское существо всякими способами изучает вместимость другого женского существа, а порно – это когда в кадре мужчина.

Порно Шура не продавал – из морально-этических соображений. Но потолковать по понятиям нам в голову не пришло, отчего и начались различные накладки на производстве.

Конец отступления).

 

В один прекрасный день я выползла из школьного двора под звуки нестареющего вальса и посеменила в студию, бормоча в усы фамилии признанных фотографов. Не осрамиться бы – думала я.

В студии жизнь кипела – пахло кофе, ругались плохими словами. На пуфе перед зеркалом полуголая аппетитная (Рабле курит, Кустодиев – тоже) квиточка вставляла в пальцы на ногах специальные распорки, чтобы ловчее накрасить ногти. Я ошалело смотрела на колыхания ее щедрого бюста. Думала, не жертва ли она радиации и вспоминала Довлатова: «Некая Пейпс дала рекордное количество молока. – Пейпс – это корова?.. – Нет, Пейпс – это доярка».

Крепкая, как пит-буль, девушка, отвернувшись к окошку, начесывала себе на лихой голове что-то типа пуделиной бабетты – такой громадный волосяной шар (иногда от волосяных шаров в желудке гибнут телята, кстати).

Откуда-то вывалился Шура – явно похмельный.

- Але! Вы все!.. Это Маша, с нами поработает. Это Миша, Ника, Ромик, Аля… Это Лиля, - доброжелательный взмах растопыренной ступней, - это Рита, - Рита скучливо обернулась, и я просто ахнула.

Возможно, во мне до сих пор говорит обида или зависть, но тогда мне показалось, что за выразительное лицо этой модели художник-маринист отдал бы полжизни: оно говорило об океане, о великих мореплавателях, о хождении по рее и протягивании под килем.

Представьте себе заправского морского волка – Джона Сильвера с подведенными глазами и полуметровым начесом на голове – вот вам и Рита. Потом я узнала, что Рита на полном серьезе считала себя моделью – и вечно сооружала на голове вавилоны (хотя голова в кадр попадала нечасто).

Дивясь немного Шуриному выбору, я примостилась на кушетке и Аля, коренастый паренек в дредах и пирсинге (впоследствии оказавшийся девушкой Александрой), принес всем кофе.

- Та-ак, через 15 минут начинаем, - скомандовал Шура, - Лиля – черное белье, Рита – электрик.

- Они вдвоем, что ли, будут? И при чем тут цвет белья? Они что – будут в белье? – недоуменно спросила я у Миши (сплошные прыщи и уши).

- Сомневаюсь, сомневаюсь… А ты к нам – сниматься?

- Снимать, - сухо сказала я.

- А вообще кем работаешь? – не унимались прыщи.

- Учителем русского и литературы, - совсем уже сухо ответила я.

Миша недоверчиво покачал ушами и прыщами.

-Слышьте, ребят, а Маша-то – учительница!

- Требуется новизна, идей нет свежих… - занудил Шура, стуча желтой чашкой по костлявой джинсовой коленке. Все отводили глаза – видно, идеи были больной темой.

- Маша, может, ты чего придумаешь? Есть идеи – что можно интересного забацать??

Все доверчиво посмотрели на меня – что ни говори, а подсознательное почтение к системе народного образования живо в народе. Даже Рита прекратила чесаться.

-Ну, э… - благодаря Рите я не могла думать ни о чем, кроме моря и флота, - эээ… можно устроить сессию на яхте нашего приятеля… Одеть Риту в тельняшку… чтобы волосы на ветру развевались, брызги, мокрая ткань…

Рита с Шурой переглянулись.

- Ну что ж так - одну Риту?.. А в целом – да. Яхта – это любопытно, молодец. Ты поговори с другом. А еще?

Я решила отвлечься от морской тематики – Лиля, думаю, такая славная простушка-вострушка… Непринужденная, судя по всему. Дитя природы Лиля как раз забросила свои ногти и водила нежно-зеленым «жилетом» по пышным икрам. Идет, допустим, по тропинке в венке из кленовых листьев, в руках поводок…

И я задумчиво, но с хорошей учительской дикцией сказала:

- А Лиля такая естественная, к тому же - рыжеволосая… ее можно в парке поснимать, с большой собакой!.. У моего друга есть огромный кобель, бордоский дог – медного окраса. Хорошо бы смотрелось…

Лица моих новых друзей окаменели – как у фанатичных католиков, при которых обматерили Папу и Мадонну. Лиля раздраженно зашевелила пальцами на ногах. Я до смерти перепугалась, что ляпнула банальность, и добавила, оправдываясь:

- Интерчемпион. Лучший кобель Румынии!..

Тут все разом проявили деликатность - заговорили, загомонили, зашумели – а вокруг меня образовалась мертвая зона.

Я втянула голову в грудную клетку и подумала – да что с ними такое? чего они на собаку окрысились и какой черт понес меня на эту галеру? проверяла бы сейчас тетради на кухне…

Из корзинки с фруктами я вытянула банан, чтобы хоть как-то пережить эту страшную минуту. Ко мне брезгливо подошел Миша, его прыщи отбрасывали негодующие тени. Он протянул журнал:

- Шура велел тебе ознакомиться, - и добавил от себя - назидательно и загадочно, - у нас все же эротическое издание, а не скотобойня.

Так как больше никто со мной знаться не хотел, я стала изучать эротическое издание (не путать со скотобойней) – чтобы понять, где же я обмишурилась. На первой страничке все вопросы отпали сами.

Каждой сессии посвящалось 1-2 разворота – в зависимости от интересности сюжета. Уже на первом развороте я почувствовала нехорошую истому (не путать с возбуждением), каковая обычно наступает перед обмороком.

Рита и упитанная женщина средних лет (вылитая завуч нашей школы Валентина Николаевна) с неприятными улыбками заталкивали друг в друга фрукт, известный мне как банан. Интересно, куда они девают бананы после… после… ээ… ооо… Я свернула журнал в кулечек и стала ждать, когда меня вывернет.

Вечерело, как пишут в рассказах.

Мне бы выброситься в окно (подумаешь – третий этаж), но я побоялась задеть присутствующих здесь дам, унизить их человеческое достоинство. Вдруг, они решат, что я их презираю? (Мне все Соня Мармеладова мерещилась).

Липкие странички свидетельствовали о кризисе жанра – было очевидно, что студия всем составом свихнулась на ботанике.

В начале 90-х Шура пару лет проработал флористом, но потом понял, что он не по этой части – и даже женился. Неужели, думала я, под гнетом семейной жизни внутренний Шурин флорист мутировал в огородника-извращенца?

Какие только дары природы не использовались с эротическими целями, боже… Ладно, банан, морковь, огурец или белый редис – это все-таки наши отечественные продукты!.. Но манго? Но рамбутан? Но спаржа или, простите, лук-порей?!

Короче, 80% потребительской корзины – если так можно сказать – занимали богатые клетчаткой овощи и фрукты, а 20% - пластик и разнообразная стеклянная тара.

В принципе, меня овощами не напугать – я неплохой кулинар, но к продуктам прилагались неотфотошопленные яшмовые врата, которые устрашили бы и видавшего виды гинеколога.

Я начала интеллигентно сердиться – то есть сидела тихо-тихо, с доброжелательной улыбкой на перекошенном лице.

Тут явилась еще одна дама – опытная эротическая модель, судя по тому, как стремительно она сорвала с себя все покровы. Одежда, как оказалось, скрывала под собой старую полковую лошадь – мышцы, связки, жилы, мослы и тавро – набитый порохом скорпион.

Лягнув сдобную Лялю, Виктория уселась у зеркала и принялась неистово наносить макияж, зачерпывая румяна чуть ли не горстями. Лицо у Виктории было серое в яблоках - она и ночами работала и не высыпалась.

- Так, начинаем, Ляля-Рита, поехали! Маша, ты готова?

К тому времени, как я на ватных ногах подковыляла к съемочной площадке, Ляля и Рита уже бухнулись в кровать и тянули друг-друга за трусы. Я боялась, что долго это не продлится и я увижу… ой! Я уцепилась за штатив как за костыль.

- Маша! Не стой на месте, – укоризненно сказал Шура. – Ищи интересные ракурсы. Штатив тебе не нужен.

По мне – там все ракурсы были хоть стой, хоть падай. Но у меня так тряслись руки, что большинство кадров было с жуткой «шевеленкой» - серо-буро-малиновые пятна. Однако мелькающий там и сям огурец читался без труда.

Чтобы хоть как-то отгородиться от этой дикой ситуации, я повторяла про себя основные орфограммы русского языка – но их не так уж и много.

Когда зеленый паломник отправился в свое последнее путешествие и я собиралась отдать концы, сессия закончилась.

Рита куда-то заторопилась, и добродушная Ляля вступила в плодово-ягодное единоборство с Викой. Как я понимаю, Вика в тот день была не в актерском ударе – все манипуляции она производила с бесстрастным лицом палача.

- Так, а где банан? Миша, банан неси! – гаркнул Шура.

Мне безумно захотелось домой, безумно.

- Там нету банана, взял кто-то, - раздраженно ответил Миша. Модели, стараясь не потерять позу, застыли.

- Шура, я его съела, - со спокойным достоинством промямлила я, чтобы Шура не начал на меня орать. Но Шура начал:

- Ты – съела - банан? Который нужен людям для работы?! Ты что?! Ты совсем?

Тут выяснилось, что под неприглядной личиной Виктории скрывается натура, ценящая хорошую шутку. Демонически хохоча, Виктория забилась в конвульсиях – как лошадь в фильме про Бумбараша. Из-под Викиного крупа доносились сдавленные смешки Ляли.

- Я же не знала, что ты называешь эротикой, Шура, - огрызнулась я. - Я думала – бананы и морковки для этого не нужны, - я добавила в тургеневские интонации немного кураре.

- А что нужно для эротики? Кобели какие-то румынские, да? Чему ты детей учишь, интересно мне? Вот с Алей иди теперь в овощной и покупай банан. Давай, иди! Ты смолотила орудие труда, ты и покупай! Миша, что у нас есть? Спрайт 0,5 есть? Тащи сюда.

Когда я расплачивалась за банан и огромную редьку, которую собиралась подарить Шуре лично, зазвонил мобильный.

- 0,5 «Грольша» возьми, раз уж ты в магазине. Только чтоб не теплое, из холодильника.

- А они придатки не боятся застудить? – ядовито полюбопытствовала я.

- Какие еще придатки? Пиво - мне. Тьфу на тебя.

Дома я встретила владельца яхты и, не вдаваясь в подробности, спросила, как бы он в принципе отнесся к фотосессии на своей посудине. Он оживился и сказал – ну конечно! Видно, рассчитывал на халяву поглазеть на Сальму Хайек.

Когда я вылезла из ванны – Он с приятелем уже слили на комп эротические фото и сидели притихшие и крайне озадаченные – тоже, видать, были не в курсе, что такое настоящая эротика.

- Ты что – передумал? – спросила я подозрительно.

- Да нет… - грустно сказал приятель. – Вы только румпель чем-нибудь оберните, если будете его… на него… им…

[Lessa 0]

супер, бедная училка